Где Нобелевская премия Сатоши? Прошло 11 лет с тех пор, как Андриссен изложил свою точку зрения

Это отрывок из информационного бюллетеня Supply Shock.

Чтобы прочитать полные выпуски, подпишитесь. Бейн, враг Бэтмена, когда-то был известен тем, что родился в темноте.

Темнота Bitcoin достигла своего пика, вероятно, в 2014 году. Росс Ульбрихт только что был задержан и ждал суда.

Синхронные обыски ФБР и DEA привели к многочисленным арестам и конфискациям биткойнов, в частности, в январе был задержан Чарли Шрем по подозрению в содействии отмыванию монет, связанных с Шелковым путем Ульбрихта.

Затем произошла катастрофа: в феврале Mt.

Gox обанкротилась.

Доля рынка Gox уменьшилась с более чем 70% в конце 2013 года до около трети, когда компания приостановила вывод средств, но мир Bitcoin подвергся серьезному потрясению. Марка Андресена это не беспокоило. Ровно 11 лет назад Washington Post опубликовала проницательное интервью с Андресеном.

Его венчурный фонд Andreessen Horowitz всего полгода назад возглавил раунд финансирования Coinbase на сумму 25 миллионов долларов, что на тот момент было крупнейшим привлечением в истории Bitcoin. “Через 20 лет мы будем говорить о Bitcoin так, как сегодня говорим об интернете,” сказал Андресен.

Эта мысль была важной в 2014 году, поскольку она исходила от одного из оригинальных архитекторов бума интернета 90-х.

Кто мог знать лучше? Восприятие Bitcoin в медиа существенно влияло на его цену.

BTC/USD упал на 60% от пика в ноябре 2013 года, снизившись с более чем 1100 долларов до примерно 440, когда была опубликована статья Андресена. В течение следующих семи месяцев цена Bitcoin упала еще на 50%. Ситуация в мире технологий была заинтересовано-сложной, поскольку мир все еще обрабатывал раскрытие Эдварда Сноудена о широкомасштабном контроле интернета со стороны NSA.

Это раскрытие потребовало больше года для полного осознания. Мы уже прошли больше половины пути к прогнозируемому Андресеном будущему. Доверие к технологиям США серьезно пострадало, сказал Андресен.

Это, наряду с “балканизацией” интернета, привело к безвыходице в государственной политике относительно развития технологий.

“Правительства очень обеспокоены тем, что граждане могут сделать с новыми технологиями,” сказал он.

“Граждане очень обеспокоены тем, что могут сделать правительства, и все обеспокоены тем, что могут сделать бизнесы.” А ответом был Bitcoin. “У меня много друзей-программистов.

Программисты всегда думали: ‘Эти [Bitcoin] ребята сумасшедшие.’ И, почти всегда, они садятся, читают статью, разбирают код — это занимает несколько недель — и потом выходят с другой стороны: ‘О боже, это то.

Это большой прорыв.

Это то, что мы ждали.’” Некоторые части интервью содержали элементы блокчейнизма, даже если Андресен намекал, что некоторые из будущих приложений будут основаны на данных, записанных в реестре Bitcoin.

Он говорил о “цифровых акциях, цифровых облигациях, цифровых контрактах”. Этот 40-минутный панельный разговор с Баладжи Срінувасаном дает более глубокое представление о том, как Андресен думал о Bitcoin в 2014 году. Bitcoin может или не может быть подходящей платформой для всех этих активностей.

Однако Андресен правильно указал, когда журналист Брайан Фанг спросил: “Это как индустрия на миллиарды долларов?” “Да,” ответил Андресен. “Триллионы…?”.